Когда идешь на смерть, думаешь о чем угодно, только не о том, что скоро сдохнешь. В глубине души почему-то остается какая-то надежда на добрую фею, которая придет и спасет тебя в самый последний момент. Человек вообще оптимист по природе своей, он старается видеть во всем хорошее, как последний придурок повторяет про себя, что все будет хорошо, даже если ясно, что остался час, минута до смерти. Даже когда он одной ногой в могиле, все равно остается надежда и вера на что-то лучшее, это сродни какому-то звериному чувству, когда хочется жить вопреки всему, в очередной раз обставить смерть, которая подбирается так близко, что чувствуешь её холодное дыхание. Играть с ней одно удовольствие, собственная жизнь - просто прекрасная ставка, не считая своей души, конечно, если она у него есть, конечно. Иногда ему казалось, что у него внутри также пусто, как было в голове его соседа, особенно после того, как он сошел с ума.
Уже второй день он бродил по каким-то богом забытым местам в поисках базы контрабандистов. Точных инструкций Том не получил, одни пафосные фразы насчет долга перед Родиной и тому подобный бред, на который были щедры его дорогие соратники. Только на "Гераклее" Том понял, во что он ввязался. Хотя нет, до этого он отлично понимал, что его ждет, просто как всегда прятал голову в песок, как страус. Ему легче отгородиться от своих проблем, повторяя про себя, что все у него получится. Он как полный идиот верил в свою якобы счастливую звезду, которая однажды приведет его к победе.
Было дело, он даже хотел сбежать, мелькала у него такая подлая мыслишка. Плюнуть на все и вернуться в Англию и постараться забыть о том, что он там собирался делать. В конце концов, в подполье всегда можно уйти. Вряд ли он такая большая шишка, чтобы его искали и убирали. Он, конечно, много знает, но таких умников, как он, достаточно найдется. Ведь куда ни плюнь, везде одни политики, просто хоть завтра каждому из них давай кресло Министра Магии, и уж тогда они наведут порядок в стране.
Да и он было дело, не раз думал о том, чтобы он сделал, приди к власти. Навел бы порядок, накормил бы всех страждущих? Стал бы самым добрым политиком в истории? Нет, он бич божий, он просто однажды сломает систему и на её месте выстроит новый мир. Но для этого ему надо выжить.
Интересно, если бы он вернулся, как бы он смотрел в глаза Долохову, Лестрейнджу, Розье? После того, как столько им рассказал, после своих пафосных фраз насчет того, что он затеял настоящую игру. А тут испугался, струсил, не захотел умирать. А помнишь, что говорил себе и всем? Что ты такой сильный и однажды ты изменишь мир, создать новый. И думаешь поверят они тебе после этого? Когда ты жалкий такой приползешь к ним?
Он бы, наверное, лучше правда сдох, чем вернулся бы обратно. Да и не нужен он там. Рэю тому же, который наверняка уже женился на Джэйн, и теперь у него своя собственная жизнь. Зачем ему неудачник, у которого нет ни дома, ни денег? Слабак, испугавшийся смерти и пыток. Так что он останется здесь и будет идти до последнего.
Как же он себя ненавидел за подобное нытье. Называл истеричкой, бабой, а толку было немного. Хотелось впасть в истерику и забыть на время, кем он является на самом деле.
Иногда ему становилось хорошо. Чувства словно затягивало льдом и откуда-то появлялась странная уверенность, что все будет отлично. Словно приходил кто-то невидимый и говорил ему, что он со всем справиться. Поначалу ему не было страшно, открывалось второе дыхание, он становился спокойным и уже не изводил се6я, как это было раньше. Но потом ему становилось страшно. Он всегда знал, что за помощь надо платить, и любая услуга чего-то стоит, быть может однажды ты не сможешь расплатиться.
Ему часто снились какие-то странные сны. В нем он видел странного человека, одетого в черное с лицом, замотанным бинтами. Том смутно осознавал, что это именно это существо, а человеком он его не мог назвать, помогало ему во всем. Его звали Лорд Волдеморт, которого он выдумал однажды на каникулах в пятницу.
Том боялся его, от него исходила смутная угроза, которая нервировала его. Лорд Волдеморт помогал ему, но Том знал, что однажды это существо заставит его расплатиться с ним, и он не знал, какую тот назовет цену. Или просто не хотел задумываться.
Сейчас ему надо было найти базу. Что говорить контрабандистам, Том не знал. Он, конечно, изучил местные нравы, вполне неплохо говорил на албанском, но чувство тревоги не оставляло его. Иногда мелькала мысль о том, что возможно его отправили сюда, чтобы он просто не мешался под ногами. Авось прибьют где. Это было глупо на самом деле, зачем его было тогда тащить в Албанаию? Подобные мысли Том чаще всего пытался изгонять из головы и мысленно называл себя паникером и истеричкой.
***
Албания ему вначале не понравилась. Слишком много шума, слишком навязчивы на улицах торговцы, которые пытаются раз за разом всучить ему какую-то дрянь. Не говоря уже о нищих, их так много, что буквально рябит в глазах, а вонь от них стоит такая, что ему хочется хлопнуться в обморок, совсем как кисейной барышне. Албания раздражает, она слишком иррациональна даже для него, словно неизвестная величина в уравнении, которую он никогда не найдет. Он будет раз за разом решать этот пример, но никогда не найдет ответ. Или может когда-нибудь потом? Когда он станет более умным или более сильным. Ещё она почему-то напоминает ему яркую раскрашенную игрушку, которую иногда продавали на ярмарках. Когда он был ребенком, он не раз мечтал заполучить её. А потом он привыкает. Ему нравится атмосфера безумия, царящая здесь, она словно отвечает его внутренним чувствам и эмоциям. И иногда ему кажется, что он нашел свой дом, которого у него никогда не было. Не смотря на то, что он скитается по третьесортным гостиницам, где подчас не могут нормально вытравить тараканов. Впрочем, санитарные условия Тома пока что мало волнуют, точнее он старается не обращать на это никакого внимания. Им владеет какое-то странное чувство эйфориии, которую он и сам не может объяснить. Ему часто задают вопрос в стиле: "Ты чего такой довольный?" А он обычно отшучивается. Он-то понимает, во что вляпался, но ему наоборот хочется поскорее оказаться на самом краю, посмотреть смерти в лицо и потом суметь её обыграть. Это наркотик, на который он просто напросто подсел. И сейчас он в предвкушении дозы, он ждет своего самого первого задания.
Хотя в глубине души он понимает, что на данный момент ему ничего серьезного не поручат. Сколько он здесь? Три месяца? А уже рвется в бой, пытается выглядеть значительнее. А как ранит самолюбие, когда "начальник" не воспринимают его всерьез. И он в очередной раз про себя усмехается, что сейчас он не в школе. Сейчас важен опыт, которого у него пока нет. Приходится учиться, собирать по крупицам знания, а иногда и подслушивать, только бы знать больше. Да и особо заниматься нечем, разве что шататься по грязноватым улицам Тираны, пытаясь придумать себе дело.
Иногда он мысленно усмехался, представляя себе в красках, как он приехал и его сразу кинули в гущу событий. Почему-то он видел себя в каком-то странном обмундировании на маггловский манер, только поизящнее, конечно. И вот он кидается на соратников Гриндевальда с мечом в руках. Выглядел бы он забавно, наверное, и точно бы не сумел соблюсти пафос момента. Жаль, он не умеет рисовать, а то бы обязательно изобразил подобную карикатуру на себя.
Много лет спустя тогда уже Лорд Волдеморт нашел какой-то журнал, где на обложке был изображен он сам именно в той самой одежде, которую он тогда придумал в Албании.
Он и сам не знал, то ли он опять сделал шаг в сторону, правда несознательно, то ли мир стал давно меняться под него.
***
Леонард Пикеринг вызвал к себе через две недели прибытия Тома Риддла в Албанию. За это время Томми сумел перезнакомиться почти со всеми из "фирмы", куда забросила его нелегкая. И успеть заскучать, пока его никто не посвящал в те самые важные дела, по которым он собственно говоря сюда приехал. Мелькала даже предательская мысль, что о нем все забыли, и останется ему или болтаться по Албании в поисках приключений, или возвращаться на Родину. Он-то, конечно, приключений всегда найдет, но без Пикеринга они все теряли смысл. Он Лорд Волдеморт, и прежде всего именно английский разведчик должен помочь ему в этом. Чувство зависимость было противным и почему-то напоминало липкую паутину. Аналогия вообще была хорошая. Чем дальше, тем более он будет запутываться в ней, правда позаботится о том, чтобы кое-кто, например Пикеринг, тоже попали в неё. А дальше явится паук, и неизвестно, кто ещё победит. Вдруг ему опять повезет?
Том Риддл явился к Пикерингу ровно в семь часов, как они и договаривались. По этому случаю он даже надел на себя праздничную мантию, которую тащил ещё с Англии. Зачем она ему была в Албании, не совсем ясно, но зато в ней он выглядел похожим на приличного студента, а не маньяка с замашками диктатора. Почему-то в Албании он смотрелся даже несколько смешно или даже пожалуй иррационально. Яркой шумной Албании совсем не шел благовоспитанный юноша Том Риддла.
Кстати, устроился Пикеринг намного лучше Тома. Квартиру, которую он снимал, можно было назвать респектабельной и донельзя английской. Если закрыть окна, будет казаться, что ты находишься где-нибудь в Дербшире или Кенте. По крайней мере, последнее более верно. Занавески были донельзя провинциальными, и почему-то напомнили Тому приют. Впрочем, он уже забыл обо всем, потому что сейчас опять предстояло общение с Пикерингом.
Наверное, их можно было назвать заклятыми друзьями. Том Риддл пытался его сломать и подчинить своей воле, как он делал со всеми людьми, которые находились в пределах досягаемости. Пикеринг тоже был не прочь превратить Тома в ручного щеночка, которого можно было напускать на кого-то, особенно, когда тот подрастет. Эта борьба началась ещё в Англии, но пока что можно было только говорить про ничью. Том лучше сдохнет, чем уступит. Но надо сказать, Риддлу где-то в глубине души даже нравилась подобная игра. Кто все-таки сможет выиграть эту партию.
- Как твои дела, Том? Как устроился вообще?
Тебе кажется этот вопрос настолько фальшивым, так что ответом Пикерингу будет только усмешка, почти издевательская. Кто другой на месте Пикеринга давно бы влепил пинка Тому, но Пикеринг будет действовать по-другому. Он просто будет его ломать, заставлять действовать по-своему. И надо сказать Том потом не раз использовал эту тактику потом. Он многому научился у своего учителя.
- Замечательно, осталось вытравить тараканов. А вы я вижу совсем неплохо живете.
И потом опять вежливые фразы, улыбки, от которых сводит челюсть. Эта игра нравится им обоим, и они будут её продолжать до победного конца.
***
Ветки противно хрустят под ногами, каждый звук словно отдается в голове, и Том думает о том, что его наверное слышно за много миль вокруг. Если где-то неподалеку база, его спокойно могут подстрелить, когда он будет только на подступах, а потом уже разбираться, кто он такой. Весьма печальная участь, но поделать ничего нельзя. И легиллименция не поможет, кстати.
Эту компанию он увидел первым, а точнее услышал. Они шли так шумно, что если бы он захотел их заавадить, то сделал бы это тысячу раз. Мысль эта была на самом деле наивной. Узж албанские бандиты народ затейливый. Он может и успел бы одного заавадить, а остальные хорошо бы развлеклись с ним. При этой мысли Том передернул плечами.
А компания эта его заметила уже, кто бы сомневался. Да он и прятаться особо не хотел, хотя неважно уже. Если его сейчас не убьют, возможно он даже сможет пробраться на эту самую базу и узнать много интересного. Компания стала подходить ближе, а Том застыл, не двигаясь, отлично понимая, что сделай он неверное движение и его просто расстреляют. Он прищурился и посмотрел на них в упор. Мысленно он просчитывал их действия, а ещё пытался найти их главаря. Начинать общение лучше с него, остальные вряд ли пойдут против своего вожака.
- Кто такой, скока лет, почему не в армии?
Том чуть усмехнулся. Шутники, Мерлин бы вас побрал.
- Я пришел во имя высшего блага, - сказал Том пароль.
Он понятия не имел, правильный он или нет. Вполне возможно, что его коллеги просто так пошутили, и сейчас его просто расстреляют. Том застыл на месте, ожидая реакции на свои слова.

То, что его не пристрелили прям сейчас было на самом деле большой удачей. Том достаточно близко познакомился с местной культурой, когда однажды решил пойти в какой-то кабак. Один придурок чуть было его не зарезал, когда Том на него косо посмотрел. Албанцы были откровенно ебнутыми созданиями, даже больше, чем он сам. Наверное, старый хрыч Дамблдор бы порадовался этому факту и сказал бы что-то в стиле, что у Тома есть надежда. Впрочем, сам Риддл верил в свою счастливую звезду, он словно видел перед собой мозаику, которая складывалась в единый рисунок. Ну это как он раньше бывало делал шаг в сторону или протыкал реальность. Он вот после хоркрукса словно разучился так делать, а вот в Албании эта способность вернулась.
Однажды, Рэй спросил у него, как у него это получается. Том и сам не мог объяснить смысл этого действия, ему просто не хватало слов, это вот как с нечистью общаться, у них ведь тоже много непонятного для обычных людей. Хотя вот Том их понимал, ему иногда казалось, что он сам недалеко от них не ушел. Помнится, однажды "неназываемые" предложили ему стать таким же, как они. Он было дело даже согласился, но тогда человеческое пересилило. Люди так боятся сделать следующий шаг. Они лучше будут всю жизнь жалеть об этом. И Том такой же, сколько бы он не строил из себя самого умного и всесильного. Слишком он человек, слишком. Истеричка и баба.
Как же он мечтал избавиться от всего человеческого, перестать чувствовать, стать абсолютным рацио, только холодный разум, которому доступно что-то высшее. И однажды он навсегда избавится от всего человеческого. И может быть потеряет себя. Но ему никогда не было жалко собственной личности, он с каким-то мазохистким удовольствием ставил на ней опыты и радовался, когда они получались. Может он правда псих, как его когда-то в школе называли? Он кстати никогда не удивлялся этому, псих и есть.
Он ещё когда ребенком был, все пытался понять логику людей, но ни черта не получалось. Он мог только копировать их и весьма успешно, а вот понимать нет. Он и до сих пор не может их понять, особенно когда те подвержены чувствам и ведут себя алогично. И сам он человек, слишком эмоционален, слишком слаб, а ведь пытался не раз доказать себе и всему миру, что он достоин лучшего, чем быть голодранцем и нищебродом. И в результате влез в эту авантюру. Но лучше умереть, поставив на кон собственную жизнь, чем сдохнуть под забором.
Максималистки, не правда ли?
Албанцы кажется даже не собирались его пытать. Пока. И Тому почему-то захотелось рассмеяться. Смешно ему было донельзя, но у него всегда было весьма специфическое чувство юмора. Недаром он мог ржать как придурок посреди урока с шутки, услышанной неделю назад. Придурок и есть. Его убивать собираются, а он будет ржать как псих. Только бы за это одно его бы надо пристрелить.
Один албанец его дружески стволом в плечо и заржал, Тому почему-то хотелось последовать его примеру, но албанцы бы решили, что он накурился. Впрочем, Тому и без травы было весело. Вот только их главарю это действие не понравилось, он отдал ему короткий приказ. И Тома стали обыскивать.
Чувствовал он себя униженно. Он ежился от рук, которые касались его тела и одежды и думал о том, чтобы только оставаться бесстрастным. В конце концов, они кажется заглотили наживку, и вполне возможно его отведут в лагерь, а значит хоть что-то, да получится. Глядишь, и до соратников Гриндевальда доживет. Вот только там конечно вряд ли выживет. Почему-то мысль о Десяти была тоже смешной. Любитель чернушного юмора, черт бы его побрал.
Когда они вытащили палочку из кармана, Том было дело дернулся. Палочка для волшебника - это продолжение руки. А что будет, если её лишиться? Правильно, ничего, словно связали тебя по рукам и ногам. Потом Том мысленно отдал себе приказ стоять спокойно. То ли ещё будет, а он тут истерить собрался, идиот. Стой спокойно, мать твою!
-Так ты че, от Гриндельвальда?
- От него самого, - подтвердил Том, внешне он был спокоен, но внутри него была такая истерика, что загляни кто в его душу, презрительно бы сморщился. Сам же ввязался в это, теперь распутывайся!
Лица албанцев не внушали доверие. По спине прошел холод, шестое чувство подсказывало, что контрабандисты настроены явно не дружелюбно, уж явно они бы его с хлебом-солью не встретили. И почему он такой идиот, что надеялся, что те заглотят наживку?
-Отведем его к крюе, - почему-то Том почувствовал себя так, будто отменили смертную казнь. На самом деле её только оттянули, потому как его могут притащить к этому крюе, а он наверняка не дилетант, не чета этим. Том покосился на парня, который кажется был главарем, похоже было на то.
- Кстати, меня зовут Том, - почему вырвалась фраза. Сообщать свое имя он вообще не собирался, но ему показалось, что это не совсем он и сказал.
Кстати, отряду сообщение о том, что его надо тащить в лагерь, не понравилось. Ещё бы, и развлечься с ним нельзя. Непорядок, конечно! Тому опять стало смешно. Нервишки видимо ему лечить надо, осталось только выжить для этого.

И все-таки он трус. Вот пройтись по краю парапета с закрытыми глазами ему не страшно, затеять игру с британской разведкой тоже, зато признаться самому себе, что он обычный человек - да. Всегда он ненавидел в себе все человеческое, все эти эмоции, чувства, которые остальные люди превозносили. Больше всего на свете он боится показать свою слабость, впасть в истерику, потерять лицо. Слабак и истеричка, именно таким он себя видел изнутри. Он ничего не может и все, что у него получается - это случайность. И когда в очередной раз жизнь возит его мордой об землю, он это повторяет про себя. Слабак, ничтожество, тряпка. Он возомнил о себе слишком много, да и родился бы он от маггла, если бы его действительно ожидало великое будущее? Он ведь и происхождение от Слизерина тоже выдумал. Да, говорят Гонты вроде как от Основателя происходили, но кто в это верил, кроме самих ополоумевших Марволо и Морфина? Он вот тоже всем рассказывает про то, что он чуть ли не принц. Недаром Розье вечно издевался над этим, часто он опускал его с небес на землю.
Да, друзья его все-таки отдельная тема. Когда он ещё в Англии был, много думал о своих взаимоотношениях с окружающими его людьми. Да, в Лестрейнджа он был влюблен, поэтому радостно ему сообщил об этом в самый последний момент, а потом просто сбежал. Ну чтоб тот не успел ему по роже врезать. До Рэя пока дойдет, Том уже будет в Албании, а может и на том свете. То признание, конечно, было трогательным, но вот интересно, что сейчас об этом думает сам Рэй? Что его друг шлюха и педик? И хорошо, что он свалил в свою Албанию? Почему-то в эту версию Том верил больше всего, тем более если вспомнить ту сцену в "Элизиуме". Долохов вот правда не раз говорил, что Лестрейндж хоть и придурок редкостный, но ему верен.
И чего его интересно понесло в какие-то степи, когда его собираются убивать? От этих бравых товарищей всего можно ожидать. Албанцы же, дементор бы их всех побрал. Он иногда так ненавидел эту гребаную Албанию, в которую его занесло, что готов был убивать всех и каждого. Нервишки ему видимо давно пора лечить, да и голову бы тоже неплохо. Тем более в школе ему не раз говорили, что он псих.
Кстати, насчет психа. С ним с детстве было что-то не то. Он, когда совсем маленький был, очень хотел стать человеком. Ну чтоб быть похожим на остальных, а то ему вечно говорили, что он какой-то странный и пора его сдать в дурдом. Кстати, он его жутко боялся и даже начинал вести себя хорошо, ненадолго правда. Он тогда на людей смотрел совсем как натуралист на животных, изучал их повадки и иногда удивлялся.
Он помнится однажды даже Минерве шутил, что когда-то жил среди звезд. А в каждой шутке есть доля шутки, он и правда думал когда-то, что упал с неба и решил остаться здесь жить. Наверное, книжек перечитал, стал слишком умным, как говаривала одна воспитательница в их приюте, когда видела Тома с очередной книжкой. Она считала, что это только портит детей, дескать станут слишком умными, начнут права качать. И иногда Том мысленно с ней соглашался. Многие знания - многие печали. И лучше бы у него все было, как у нормальных людей. Он бы женился, завел кучу детишек, работал бы в Министерстве Магии...
Только вот не может он жить как нормальные люди. Как только начинает, так сразу какая-то ерунда случается. Словно проклятие на нем какое лежит. Сначала в его жизни все отлично, у него все получается, да так, словно и усилий он никаких не прикладывает, а потом раз и все разом идет под откос. Словно пришел кто-то и разом отобрал все. Он выпутывается, раз за разом, но чего ему это стоит? Даже вон в волосах седая прядь, не видно её почти, но ему всего 20 лет.
И вот сейчас он опять ввязался в непонятно что. И вряд ли он выживет, но он с каким-то маньячным упорство твердит себе, что со всем справиться, и что его хранит счастливая звезда. Интересно, на сколько хватит его счастливую звезду? Когда ей надоест его постоянно вытаскивать?
Албанцам он не нравился, это было написано в их лицах. Он бы и без легиллименции это понимал, тут дара особого не надо было. Он отлично слышал их мысли, это было похоже радио, причем плохо транслировалась одна и та же мысль. Том по понятным причинам не пил зелье от легиллименции, но сейчас ему даже было немного мучительно слышать их мысли. Точнее даже не мысли, а какое-то взбесившееся радио, которое плохо транслирует несколько накладывающихся друг на друга каналов. Одно Том понимал хорошо - одна неверное движение и его пристрелят. Сама смерть ему было не так уж страшна, значительно больше он боялся пыток. Вдруг эти прелестные создания решат хорошенько развлечься перед тем, как прирезать его. С них станется, это у них национальное развлечение можно сказать, как англичан квиддич. Те на метлах гоняют, а эти любят пытать всех, кто под руку попадется.
Албанцы напоминали ему диких собак. Те тоже в любой момент могут кинуться и перегрызть горло. Главное, не показывать им страх, но как это возможно, когда знаешь, что твоя жизнь висит на волоске. Месяц назад он бы точно впал в истерику и валялся бы в ногах их предводителя и умолял о прощении. Но сейчас была странная уверенность, которая появилась ещё на "Гераклее". Может это штучки этого Лорда Волдеморта, Том не знал, но он был уверен, что у него все получится. Словно кто-то внутри него отдавал правильные команды.
А вот имя свое он все-таки зря ляпнул, только понял он об этом слишком поздно. Когда ему в спину ткнулось дуло, он понял, что это конец. Он даже представил, как пуля входит ему в спину и попадает в сердце, а потом он валится на землю и небо с тяжелыми тучами последнее, что он видит. Но то ли он опять сделал шаг в сторону, то ли просто ему опять повезло, но пока его никто не пристрелил. Албанец ткнул дуло в спину исключительно в воспитательных целях.
А вот дальше начался забавный цирк. Албанцы вдруг решили выяснить отношения и кажется собирались друг друга поубивать. Это, конечно, было очень интересно и познавательно, но где Тому потом искать других албанских контрабандистов, чтобы попасть на эту гребаную базу? Правильно, нигде, поэтому надо, чтоб хоть один, да остался жив. Кстати, это будет даже лучше. С одним человеком договориться проще, если не пристрелит, конечно.
Но веселья не получилось. Бунт был подавлен на корню, предводитель этих команчей призвал их к порядку, и Том почувствовал к нему уважение. Сам бы он может этих идиотов и не смог держать в железной узде. Одно дело строить слизеринских мальчиков из приличных семей, а совсем другое - бандитов с большой дороги, кем являлись эти милые улыбчивые албанцы.
Парень этот показал им простенький фокус, и Том даже незаметно хмыкнул. Албанцы почему-то показались ему похожими на каких-то  папуасов, которых запугали такой ерундой. Том и так было не слишком высокого мнения о магглах, а тут кровожадные бандиты вдруг стали овечками. А вот их предводитель оказался магом, и это все-таки создавало определенные проблемы. Вдруг ему захочется узнать, кто же такой Том на самом деле? Он ещё и имя сдуру сболтнул. Да и план его был шит белыми нитками... Том даже себе мысленное указание успокоиться и заткнуться. Потом будет истерить, сейчас есть дела поважнее.
Албанцы заткнулись, порядок был восстановлен, а Том продолжал стоять на том же самом месте и размышлять о том, какие все вокруг идиоты. А все-таки, как здорово, что его не пристрелили! Прям радость какая. Тому все-таки хотелось ещё пожить, поэтому сей факт его несказанно радовал.
Предводитель гопоты был тоже доволен, и вообще он Тому казался все-таки не похожим на остальных распиздяев. Он был явно интеллектуальнее, да и вообще нравился Тому все больше и больше.
- Кстати, Джелилай.
- Очень приятно, - кивнул Том, - А далеко до базы кстати?
Том очень надеялся, что этот невинный вопрос не спровоцирует новый виток агрессии в свой адрес. От албанцев можно ожидать, чего угодно. Но кажется этот Джелилай был настроен благодушно и пока не собирался авадить Тома, что очень радовало. Зато сам Риддл пока решил прощупывать почву, а заодно завоевать его симпатию, это будет явно не лишним, хотя бы для того, чтобы выбраться из лагеря живым и относительно здоровым.

Затея была чистой воды самоубийством, с самого начала было это ясно. Вот только страха особо не было. Нет, Том думал о том, что его возможно будут пытать, а потом убьют, но сейчас эта мысль выглядела как-то абстрактно и бледно. В конце концов проблемы решать надо по мере их поступления. А его задача сейчас — это выбраться отсюда, выполнив задание. Он почему-то верил в свою счастливую звезду, хотя кто-то другой на его месте сейчас бы бился в истерике. Паника — это все-таки самое худшее, что можно придумать в этой ситуации.
О смерти думать не хотелось, Том всегда относился к ней как-то несколько индиффирентно. Почему-то больше всего он боялся несколько другого. В детстве ему казалось, что его однажды похоронят в гробу живым. Он раз за разом представлял себе, как лежит в нем, как задыхается и пытается выбраться, как он зовет на помощь, а никто не приходит. Знал ли он тогда, что в жизни есть вещи пострашнее, чем быть заживо похороненным? Впрочем, сейчас явно не до философии.
Мозг лихорадочно работал и высчитывал варианты событий. Было невесело, потому что вероятность ста к одному, что его раскроют, а потом начнется самое веселье. У него, конечно, есть хоркрукс, он вроде как бессмертный, но вот сохранит ли он свою личность в полном смысле этого слова?
Хватит уже истерить, придурок. Думай, что делать дальше!
Том понимал, что прокололся с этим своим желанием завести светскую беседу. Албанские бандиты — это вам не слизеринские детишки и даже не их родители. Это вам не английская тормознутость. В чем-то они даже ему нравились. Видимо, напоминали ему его тяжелое детство в приюте, правда те детишки были как-то попроще, хоть и могли распороть руку до кости.
Албанец ему что-то сказал, а Том кивнул. Он оставался внешне спокойным, руки в карманах не держал и прислушивался к разговорам, которые вели албанцы. Многое ему, конечно, было непонятно, да и неудивительно. Кокни тоже многие не понимали, недаром Том от него так долго избавлялся.
Наконец, они пришли к базе. Один парень пошел докладывать, а Том и остальные остались его ждать. Через некоторое время его пригласили. Кстати, этот парень, что вроде как защитил его, вошел следом. Чем-то он Тому нравился, хотя они и пару слов не перекинулись, но в чем у Тома был нюх, так это на людей. Он ещё в школе людей в свою компанию, когда затягивал, знал, что от них можно ожидать. И вот сейчас Том словно почувствовал, что этот человек «его», да он если не самый главный, то по крайней мере скоро станет таким. Или не станет, может ведь и не дожить.
Том вошел в кабинет и предстал перед светлыми очами крюэ, так кажется называли их главу. Том хоть албанский и учил, но иногда слова забывались, особенно в такой момент.
Крюэ был суров, это было видно сразу. Почему-то Тому было жутко смешно, вся эта обстановка, люди, устремившие на него взгляды. Им, наверное, было жутко интересно, что за это за самоубийца к ним пришел. Впрочем, Том никак не показывал, что ему весело. Он оставался все таким же пафосным и суровым, если это применимо к такому юнцу, как он.
Крюэ явно ждал от него начала светской беседы, ему же было интересно, что ему вообще понадобилось на их гостеприимной базе. Было бы веселее, если бы они ему предложили присесть или там поесть что-нибудь вкусное. Но албанцы были так суровы, что до этого не додумались. Да и ему бы кусок в горло не полез. И вилка бы в руках тряслась.
Истеричка несчастная, - с отвращением подумал Том.
Надо было что-то говорить.
- Я пришел от соратников Гриндевальда. Нам нужно купить у вас оружие, и как можно больше.  Насчет оплаты сами понимаете — они в долгу не останутся, - «они» Том выделил. Понятное дело, что ему нужно было выражать пиетет, и он с успехом кажется это исполнил. Он по-крайней мере надеется.

Больше всего на свете Том всегда боялся потерять контроль над собой, стать зависимым от кого-то, даже на минуту потерять власти над собственным телом. Это было одним из его самых страшных кошмаров. У него вообще страхов много было, непростительно вообще для него. Он вот всю жизнь пытался строить из себя такого крутого, которому все нипочем. И старался избавиться от всяких привязанностей: никого не любить, никому не доверять. Он постоянно находился словно в ожидании войны и совсем не замечал, что некоторые люди действительно его любят и преданы ему. Нет, он это, конечно, знал и использовал в своих целях. Привязывал к себе людей, заставлял их делать по-своему, они иногда этого и не замечали.
Но, беря контроль над людьми, он многое давал взамен. Почему-то считается, что если ты захватил власть, ты должен самодурствовать и вообще не помнить об ответственности. Люди её вообще не любят. Одно дело — побыть королем, когда с тобой все носятся как с писаной торбой, и другое дело заботиться о людях, которые тебе доверились. Том всегда брал ответственность на себе. Когда умерла Миртл, Том собирался брать всю ответственность на себя, не втягивая никого в это. Мол он сам и с василиском общался и деньги получал. И вообще он тут главная аццкая сотона во всей школе. И пошел бы он в Азкабан как миленький. Кстати, интересно, кто бы от него отвернулся тогда? Это когда у тебя все хорошо, люди к тебе липнут, а как только ты оказываешься на дне, у тебя не остается ни одного друга. Люди по природе все таковы. Им претит болезнь, несчастье, они стараются сбежать от этого как можно дальше. А зачем им друзья — живое напоминание об этом?
Мозг Тома работал со огромной скоростью, но он чувствол, что безумие близко. Просто рядом совсем был Лорд Волдеморт, который словно шептал ему нужные слова.
А потом он опять пришел Лорд Волдеморт. Он обещал, что пришел ему помочь, что он скоро уйдет. Том не верил ему, но он так устал, так хотелось уйти и ни о чем не думать.
Сейчас Тому было совсем уже не страшно, наоборот было так холодно и спокойно, словно он находился на дне озера, которое затягивало тонкой ледовой коркой. Там было тихо и спокойно, можно было закрыть глаза и ни о чем не думать. Но он вовсе не расслабился: он словно был миной, лежащей на воде и ждущей своего часа. Не было ни страха, ни ярости, просто пустота в голове и абсолютное спокойствие на лице. Где-то в глубине сознания в истерике бился Том Риддл, которому было страшно и плохо. Но теперь он опять был Лордом Волдемортом, которому совершенно плевать на окружающих его людей, и у которого была только одна цель — найти соратников Гриндевальда. Как это сделать Лорд Волдеморт пока не знал, он появлялся не часто, Том Риддл пока был силен и не давал ему власти.
Крюэ был опасен, это было ясно с первого взгляда. Говорят, что в преступники и разбойники идут не слишком умные люди. Мол, интеллектуалы всегда найдут способ, как честным путем заработать себе деньги. Но практика показывает обратное. Чаще всего главарем преступников становиться самый умный и хитрый, интеллект которых может дать сто очков вперед любому «честному» добропорядочному гражданину. Таким и был этот крюэ. Умен, хитер и с полным отсутствием какой-либо морали. Он видно многое повидал в этой жизни и людей видел насквозь. Том должен был его бояться, но почему-то наоборот появился некий азарт. Он любил противников сильнее тебя. На слабых самоутверждается явно не по правилам игры, а вот с сильным противником ты всегда можешь показать все, на что ты способен. Пока что крюэ агрессии не проявлял, но Том отлично понимал, скажи он что-то не, он и глазом не успеет моргнуть, как его убьют.
Крюэ сразу понял, что Том не немец. Он слишком хорошо разбирался в людях. Врать этому человеку Тому лучше не стоило. Он сразу почувствует ложь и тогда в дело пойдет что-то поинтереснее разговоров. Идеальный вариант сказать полуправду. Том в очередной раз подивился непродуманности плана его действий. С ним не продумывали ни одно его действие, не пытались давать советы. Просто выбросили в «поле» и сказали сделать то, что им нужно. Он действовал наугад и любой его шаг может оказаться роковым.
Нет, не немец. Но я работаю на «них» и верю в их победу. Они сильны, даже сейчас, не смотря на заминку в их деятельности, - сказал Том.
Лорд Волдеморт пока молчал, хотя Том уже не отличал, где он, а где его собственная личность. Но он знал, что делает.